Спойлер: Первая серия В году 15-ом под снегом Лежала строгая тюрьма, Где, предвкушая план побега, Два склонных к живописи зека Сводили женщину с ума. Муж обделил её вниманьем, Любви словами, целованьем И нужным ей напоминаньем О том, что женщина она. И в мастерской, где шьют одежу За 30 центов зеки в час, Она себя средь них моложе И нужной хоть кому-то тоже В день будний чувствовала. Ас Там дел ей швейных приглянулся И как к магниту притянулся, Вулкан страстей в цеху проснулся, И пепел, дым, и лавы таз... Он младше был лет на 16, Ей было 40-50, Любви утехам предаваться, Страстям, как року, отдаваться Они ходили, пряча взгляд, В подсобку, двери запирая, Закон морали нарушая И атмосферу накаляя, Но не могли уже назад. А заключенные с усмешкой Их провожали всякий раз. Довольны ль были этой слежкой, Катая ржавую тележку, Свэт с Тилли для отвода глаз? Она, возможно, возбуждала, Адреналина добавляла И вечно в тонусе держала, Как дьявол в страхе держит нас. Да, этот страх и плод запретный, Он никогда не надоест, Он будет снова сорван с ветки, Завернут в мятый лист газетный, И сплетня желтая все съест. Ведь все шпионят друг за другом, Стыдясь себя, в глазах с испугом Кричат, чтоб знала вся округа, Как темен мрачен блудный лес. Эдема сад, ты превратился В глухой дремучий бурелом, Седой туман в тебе сгустился, Остановил движенье мысли, Все мысли сделал об одном. О том, как век продлить, как глубже Увязнуть в топи, в этой службе Великой лжи, и здесь же, тут же Остаться чистеньким притом. И ходит Тилли на работу, И ходят тысячи за ней, Ведь Легиона ей охота, Ведь у нее одна забота - Быть тенью средь других теней, Но не простой, а самой-самой, Не старой нежеланной дамой, А вечно свежей пранаямой В груди, что лучше всех грудей.
вот даже представить не могла, что этот сериал вызовет желание писать о героях стихи. это наверно один из тех сериалов, где все поганые ... вот даже зацепиться не за что, чтоб появилась хоть к кому то симпатия. Бенисио дель Торо мне отвратителен внешне, фууу ... смотреть на него гадко, и он прям соответствовал своей поганой роли. И секс сцены с ним становились отталкивающими до предела и делали всю эту историю еще более мерзопакостной. Патрисия Аркетт поразила ... я ее помнила молодой, а тут ... только лишь неприятное впечатление. Собственно она и должна такой быть по роли. История по реальным событиям ... и есть прототипы. Актеры, а в кружочках настоящие 2 пожизненных преступника и тетка/сотрудница, которая им помогала. Спойлер
"Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма" (Мф.6:23) Спойлер: Вторая Кто власть имеет, тот имеет Желанье бить и убивать, Он с каждым днем сильней наглеет, И взор его по дням мутнеет, Крестом вращается печать. И, одурманенный убийством, Он сориентируется быстро И совершит тот самый выстрел, Когда обязан был стрелять. Он так приучен к послушанью, Он так науськан быть собой, Что к самого себя незнанью И вожделенному За Гранью Плюсует общество герой. И, услужить всегда готовый, Он с автоматом своим новым И головой своей бедовой Летит в чужой последний бой. Пусть снова общество похвалит, Пусть закивает в такт речам, Хоть ничего не поменяет, Но пазлы лишь перемешает И все расставит по местам, Когда уже стояло крепко И был замок, и цепь, и клетка, И дед, и бабка с внучкой репку Тянули строго по ролям. Хотели кушать и смеяться, Хотели праздник каждый день, Но научили нас бояться И перед властью пресмыкаться, Нас не держали за людей Ни при царе, ни при горохе, Нам не давали малой крохи, Пока делами, что неплохи Мы, не докажем. Из статей И преступлений всевозможных Вся жизнь, по праву, состоит. Как избежать законов ложных, На божью заповедь похожих, Что ненавидеть не велит, Когда брат брата презирает, Везде ему надоедает, Но дружбой это называет И всем об этом говорит? Вот и сидим мы здесь в ячейках И доедаем свой паек, Зека гуляют в телогрейках, Как первоклашки на линейках, Ждут то ли маму, то ль звонок. Еда, постель, режим и холод, Все на учете, стар и молод, А коль не хватит в морге полок, То в общей ляжем, лишь бы в срок. Читаем книжки, пишем маслом, На фотки смотрим по ночам, Все за решеткою напрасно, И жизнь порою так ужасна, Что слезы душат. Только там, Там, за стенами, на свободе, При самой жуткой непогоде Мы на людей похожи, вроде. Давай же, брат, сбежим, к чертям!
Спойлер: 3 Как называть тебя, о Тилли? Так или, может быть, Лилит? С тобой нас к Богу не пустили, Непослушанья не простили - Был не лимит, а габарит. Мы со своим умом не влезли В ворота Рая - там хоть тресни, Но нет гордыни бесполезней Ключа, что двери отворит. Да наплевать уже на двери - Здесь от стены одна лишь тень. А мы с тобой ужель не тени, Когда неделя за неделей Совокупляться нам не лень, Друг в друге чувства растворяя И очертания теряя? Мы тень с тобой уже такая, Что близок самый темный день. Он для кого-то будет темным, Но вижу я надежды луч, Когда со Свэтом днем задернем Мы наши шторки, посторонним Чтобы к свободе острый ключ Век не видать, и пилим стены... Грядут большие перемены, И расширяются пределы, И воздух жарок и колюч. Свербит в носу от острой пыли, И вот уже в стене дыра, И вот подвал мы изучили, И там все лишнее пробили - Кувалда в ящике была... Нет, это Дэвид просочился В святых святая, углубился В пространство труб, на дно спустился, И это ты его туда, Лилит, любимая, мечтою Манила, песнею сирен, Мы не расстанемся с тобою, Ты стала нашею судьбою, И сладок нам коварный плен. Ты беспощадна, но желанна, Ты - голос волн и океана, Ты для царя и для султана Танцуешь, жизнь беря взамен. Но как не дать тебе, что просишь, Как отказать изгибам рук, Когда одежды на пол сбросишь И так чарующе посмотришь, Что тень былых с тобой разлук Воскреснет с силой вожделенья, Ударит нежно, без сомненья, И в это самое мгновенье Амур сожмет дрожащий лук? И ты стоишь, стрелой пронзенный, Твой аромат - со всех сторон, И шепчешь, как заговоренный, Тобою снова побежденный, Чтоб длился, длился этот сон. И ты прекрасна, ты чудесна, И красота твоя небесна, И миг, освободивший чресла... Да, побежден, я побежден.
Спойлер: 4 5 лет долбить мне арматуру, 5 метров битого стекла. Тогда, подняв температуру, Зашкалив солнца амплитуду, Ударив с неба в глубь песка, Сюда явилась в колеснице Богиня скорби и темницы Своей окровленной десницей Сей первый камень рассекла. Да, рассекла - не заложила, Ведь я секу его сейчас, Она предвидела и силу, С которой я, зашедший с тыла К врагу, строчу ее приказ: Повелеваю - место скорби Зубила с помощью наполнить Всенощным бдением, а кроме Того еще умнее вас, Свои законы на бумаге Писавших тысячи веков, Забывших разум на присяге И все твердящих об отваге, Выпрыгивая из трусов, В ночи подвальной оказаться, Свободе воли улыбаться И стену так долбить стараться, Чтоб ходуном фундамент снов Ходил, реальность возвращая Тем, кто внимать способен ей! Да, я тебе повелеваю, Сынок, страданий прибавляя, Но за страданиями, верь, Стоит великая награда, Не забытье и не услада Для членов, чувств - билет из ада, Твоя Любимая! Теперь Ты близок к Ней, к Свободе милой, Как никогда - Она твоя, Бери Ее, бери несилой, Хоть и написано там было, В святом писании, мол, Я Беруся силой богатырской, Диетой строго монастырской Взращенной, только вот небыстро. Я - Царство Божие, Земля Обетованная, Святая, Желанна всеми и всегда, И те, что выпали из Рая, И те, что, Ада лишь желая, Творили добрые дела - Все они жаждали в едином Своем падении, змеином Соблазне той одной Любимой, Что их от века родила! Так высекай же, молот, искры Из арматуры, как из звезд! Метеоритом самым быстрым, Осколки, радуги и брызги Исторгнув в космос, ты донес До Сердца Мира подвиг чести! Смотри же, Дэвид, в этом месте, Где долбишь ты, труба из жести - В нее засунь теперь свой нос.
Спойлер: 5 Как распознать в себе героя? Как уличить в себе врага? Как, разделяя ложе с троллем И становясь его женою, Не наставлять ему рога, Когда безрогий тролль ужасен, Когда рога его так красят, Когда очаг ваш не погаснет, Измены будут лишь когда? И кто ты, если не тролльчиха В пещере храпа и жратвы? Какого надо тебе лиха, С каким связаться нужно михой В его берлоге, чтобы ты Себя не чувствовала лишней В лесу коряг, под кроны крышей, Чтоб не хотелось лучше, выше, Чтоб адюльтер всем этим был? Так ты почувствуешь свободу, Запретный плод глотая вновь. Сзывая толпища народу И о любви не зная сроду, Кричать, что вот она любовь - Чем же не смысл, чем не способ Заполнить дни, в которых спроса Нет на масалу твою досу, А лишь - на красную морковь? Так убедили нас с рожденья, Что мы - не те, кем родились, Нас уличали в преступленьях, К желаньям низменным стремленьях И говорили нам "постись" Те, кто служил и в службе этой Был то ли фаршем, то ль котлетой, То ли звездой кордебалета, Но пел для нас всегда на бис. Ведь мы, развесив свои уши, Жалели горе-плясунов И заставляли себя слушать Их, что по шконкам наши туши Пораскидали. Триггеров Нам самых разных, чтобы спали Мы беспробудно, насовали Куда не надо, сострадали Мы им, и это из грехов Последний, как у Заратустры, Второй скрижальный Куатьэ, Илья был босс, проныра шустрый, И не хватало ему дуста От насекомых в голове, Чтоб таракановы идеи Присыпать пеплом из Помпеи, Чтоб орки, гоблинцы и феи Не спотыкались при ходьбе. И Башня Смерти, друг, осталась Там, за спиной, а мы в леса Спешим, чтоб воля не кусалась, Как дикий зверь чтоб не бросалась Из-за решетки нам в глаза. И мы идем, дымим сигарой, А где-то Джойс лежит с Адамом, И все довольны панорамой, На всех одни ненебеса.
Спойлер: 6 Перезагрузка рефлексией, Сжиганье прошлого в себе, Душа, ты прошлое носила, Теряя жизнь, теряя силы, Была хронически в беде, И эти хроники былого, Разлома внутреннего дома Причиной ставшие, ты снова, Как в первый раз, себе, рабе, Себе, заложнице, невольной, Предъявишь, делая акцент, И вновь останешься довольной Нектаром теплого надоя Из слезных желез, вкус и цвет И консистенция такая - Твоя любимая, родная... Ты вспоминаешь, возвращая Контрольный нежности пакет, И правишь бал в плену иллюзий, Где все привычно в шляпе сна, Сгрудились запертые в шлюзе Семьюшестью, вальтом на тузе Винты игрального стола, Банданы, фишки, тени бреда, Где ненавидит тень соседа, Пердящего на нарах деда, Бабла которому должна. И ты берешь воспоминанье, Одно из них, а может два, И кормишь истово, признаньем, Наищедрейшим подаяньем Текут из уст твоих слова. Ласкаешь их, себя лаская, Остатки разума теряя, И перед призраком нагая, И этот призрак - ты сама. Да, ты ласкаешь, словно тело, Все эфемерное в себе, Но даже если до предела Ты доведешь благое дело, Ты не окажешься в конце. Ведь нет конца, где нить петляет, И где петлянье ублажает И, ублажая, продолжает Узором зиждиться в петле? И снова режутся ножовкой Останки тела у реки, И снова божая коровка В обед, в кустах, упершись в бровку, Спасает чресла от тоски. И выстрел снова раздается, И кровь шерифа наземь льется, И срок преступнику дается, И не видать уже ни зги. Храни нас, память, делай лучше, Передавай потомкам скорбь, Учили нас и мы научим, Сгустим над миром пуще тучи, Чтоб силу света побороть! Чтоб тьмой единой наслаждаться, Чтоб отраженьем любоваться И красотою называться, Люби нас, жги, пили, угробь!
Спойлер: 7 Над темным лесом пролетело Системы око, третий глаз, Оно увидеть нас хотело, Без нас оно осатанело, Так пусто, бро, в тюрьме без нас. Мы стали камнем преткновенья В одно волшебное мгновенье! Со страхом или с умиленьем Глядеть на то, как медный таз Накрыл их, бредящих порядком, Порядок зыбкий? Oh my God, Как им нужна была разрядка! Они чуть-чуть не до припадка Доконтролировались. Взад, Вперед и вбок теперь гоняют, Про нас молву распространяют И до небес нас поднимают! Скажи, ну разве ты не рад? Да чтоб такую истерию Средь бела дня понаблюдать, Как нашу заспанную Тиллю В оковах на ковер к визирю Таскают правду выжимать, И как орут все СМИ про это, Про то, что очень рядом где-то Убийцы на свободе летом, Готов я снова убежать! Как паникуют, искры мечут, Из ничего создали гром! Детей кошмарами калечат И ожидают с нами встречи За самым темным их углом. Напроецировали страхов, Мы - и палач, и вор, и плаха, Мы все решаем одним махом, Наводим тьму на каждый дом. И вот весь город тьмой объятый, И вся страна дрожит, как лист, И баксы в пустоту летят, и Все леса в тиски зажаты... Откуда, бро, они взялись? Они, кто жаждет нашей крови, Они, живущие на воле, Но в тюрьмах страха, тьмы и боли... Безумный мир, остановись! Уйди во тьму, ты сеешь смуту, Ты лжешь и ложь плодишь в ночи! Готов ты каждую минуту Менять идеи на валюту И тюрьмы строить. Заключи Тебе негодных в казематы, Сизо, диспансеры, палаты, Поставь негодным пешкам маты И от нирваны отключи. Нет, бро, в таком продажном царстве, Где все отравлено, гниет, Где поп втирает своей пастве О пользе жизни в государстве И перед службой водку пьет, Я не имею, кроме сплина, Иного счастья, кроме джина - Иной отдушины. Картина Завершена. Прощай, народ.
